Жорж Клотц - Доллары за убийство Долли [Сборник]
— Кем же?
— Не знаю, но не иначе, как кем-то из наших…
— Так вот почему к моему приходу чемодан исчез!
— Несомненно.
— Отчего же они в таком случае не унесли костюм, запятнанный кровью?
— Вероятно, не подумали об этом или решили, что установить происхождение пятен все равно не удастся. Вполне возможно также, что у них просто не хватило времени.
— Вы поручаете мне переговорить с инспекторами, шеф?
— Я сам этим займусь.
Люка как раз в это время разбирал почту. Письма лежали грудой на длинном столе, который старший инспектор превратил в рабочее место.
— Что-нибудь интересное есть?
— Пока не знаю. Нужно проверить. Имеется конфиденциальная информация как раз относительно пропавшего чемодана: в одном из анонимных писем сообщается, что чемодан продолжает оставаться на улице Тюренна, и только слепой не мог бы до сих пор его найти. В другом письме нас призывают искать преступников в Конкарно. А вот глядите — не письмо, а письмище, пять страниц бисерным почерком! Автор длинно, но вполне бездоказательно развивает мысль о том, что дело Стевельса специально сфабриковано правительством, дабы отвлечь внимание общественности от удорожания жизни.
Комиссар прошел в свой кабинет, снял пальто и шляпу, затем, несмотря на то что было не так уж холодно, растопил углем единственную на набережной Орфевр печку: оставить ее удалось лишь Мегрэ — после того, как в здание судебной полиции провели центральное отопление. Приоткрыв дверь, Мегрэ пригласил к себе только что вошедшего в инспекторскую комнату малыша Лапуэнта.
— Присаживайся.
Комиссар тщательно закрыл дверь, повторил приглашение садиться и несколько раз прошелся по кабинету, время от времени с любопытством поглядывая на подчиненного.
— Есть ли у тебя честолюбивые замыслы?
— Конечно, господин комиссар. Я хотел бы сделать такую же карьеру, как вы. Меня даже можно назвать человеком с претензиями.
— Ты сын состоятельных людей?
— Нет, мой отец — мелкий служащий банка в Мелане, он с большим трудом вывел меня и моих сестер в люди.
— Девушка у тебя есть?
Лапуэнт не покраснел и не смутился.
— Еще не обзавелся. Успеется, мне только двадцать четыре года, и я не женюсь, пока окончательно не встану на ноги.
— Ты живешь один?
— По счастью, нет. Здесь, в Париже, устроилась и самая младшая из моих сестер — Жермена. Она работает в одном издательстве на левом берегу Сены, а живем мы вместе, и по вечерам Жермена готовит еду, так что получается даже некоторая экономия.
— А у нее возлюбленный есть?
— Но ей всего лишь восемнадцать!
— После того как ты в первый раз побывал на улице Тюренна, ты поехал прямо сюда?
Лапуэнт внезапно покраснел и нерешительно признался:
— Не сразу. Понимаете, шеф, я так гордился выполненным поручением, был так счастлив, что взял такси и заскочил на улицу Бак, чтобы поделиться с Жерменой своей радостью.
— Хорошо, малыш. Спасибо.
Смущенный и взволнованный, молодой человек задержался у двери:
— Почему вы спрашивали меня обо всем этом, шеф?
— Вопросы пока что задаю я. Погоди, малыш, когда-нибудь, возможно, и ты будешь выступать в этой роли. Да, кстати, не заходил ли ты случайно в кабинет старшего инспектора, когда тот звонил в девятый округ?
— Я сидел в соседней комнате, а дверь была открыта.
— В котором часу ты беседовал после этого с сестрой?
— Откуда вы знаете?
— Отвечай!
— Она заканчивает работу в пять, а в тот день, как всегда, ждала меня в баре «Гросс Орлож», и мы, прежде чем пойти домой, выпили по аперитиву.
— Весь вечер вы провели вместе?
— Жермена ходила с подругой в кино.
— Ты видел в тот вечер подругу?
— Нет, но я ее знаю.
— Ладно, с этим все. Иди.
Лапуэнт хотел еще что-то сказать, но комиссару доложили, что явился водитель такси. Это был высокий, пышущий здоровьем мужчина лет пятидесяти, который в пору своей молодости скорее всего сидел на козлах фиакра [3]. От шофера пахло спиртным — видимо, перед вйзи-том на набережную Орфевр он для храбрости пропустил пару стаканчиков белого вина.
— Инспектор Ламбаль велел мне явиться к вам по поводу той дамочки.
— А как он узнал, что именно ты ее вез?
— Вчера вечером он пришел на площадь Пигаль, где
у нас стоянка, и поговорил со всеми таксистами, которые там собрались, в том числе и со мной. А она как раз села в мою машину.
— Где и в котором часу?
— Примерно в час дня. Я заканчивал обед в ресторанчике на улице Лепик, а машина стояла у входа. Из гостиницы напротив вышла парочка, и женщина бросилась к моему такси, но разочарованно остановилась, видя, что нет шофера. Поскольку кофе я уже выпил и допивал рюмочку, то поднялся и крикнул ей через улицу, что сейчас приду.
— Как выглядел ее спутник?
— Маленький, толстенький, очень хорошо одет, похож на иностранца. Лет сорока или пятидесяти — точнее не скажу, я не присматривался. Он повернулся к ней и стал что-то говорить на иностранном языке.
— На каком?
— Не знаю.
— Какой адрес она вам дала?
— Она очень взволнованно просила меня подъехать к Антверпенской площади и там притормозить. Я так и сделал. Затем она выглянула в окошко и велела на минутку остановиться. «Как только я скажу, — потребовала она, — тотчас трогайтесь с места». Потом женщина стала делать кому-то знаки. Я увидел, что к нам направляется толстая тетка с маленьким мальчиком. Дама открыла дверцу, втащила в такси малыша и бросила мне: «Езжайте!»
— А вам не показалось, что все это было похоже на похищение?
— Нет, поскольку она с той теткой разговаривала. Правда, она сказала всего несколько слов, но та тетка явно была довольна.
— Куда же вы отвезли женщину с ребенком?
— Сначала мы поехали к воротам Нейи, а потом она передумала и велела ехать на вокзал Сен-Лазар.
— И там она вышла?
— Нет, она неожиданно вышла на площади Святого Августина. Однако, не успев отъехать, я попал в затор, отчего и увидел случайно в зеркальце, что дама тут же остановила другое такси. Я заметил, что машина принадлежит компании «Юрбен», но номера не разглядел.
— А отчего вы хотели разглядеть номер?
— По привычке. Уж больно взволнованной выглядела эта дамочка. И, согласитесь, не так уж это нормально — сгонять меня к воротам Нейи, а потом выйти на площади
Святого Августина, да еще пересесть там в другую машину.
— По дороге она с ребенком разговаривала?
— Велела ему сидеть спокойно… А вознаграждение я получу?
— Возможно. Еще не знаю.
— Но я ведь потерял все утро!
Мегрэ молча протянул ему купюру, вышел вслед за ним из комнаты и отправился в кабинет начальника судебной полиции, где уже шло служебное совещание. За большим столом из красного дерева сидели все руководители отделов и спокойно обсуждали текущие дела.
— А что у вас, Мегрэ? Как подвигается дело Стевельса?
Судя по улыбкам, всеми собравшимися утренняя статья тоже была прочтена. А Мегрэ снова, дабы доставить окружающим удовольствие, принял озабоченный вид.
Часы показывали половину десятого. Внезапно зазвонил телефон. Начальник судебной полиции поднял трубку и тут же передал ее Мегрэ:
— Звонит Торранс из Конкарно. Хочет что-то вам сообщить.
Голос на другом конце провода звучал возбужденно:
— Это вы, шеф? Даму в белой шляпке не нашли? Сюда только что прибыли парижские газеты, и я прочитал статью. По описанию эта дамочка слишком уж похожа на одну особу, на чей след я тут вышел.
— Ну-ка, расскажи.
— Так как эта дура на почте ничего не помнит, я стал прочесывать гостиницы, меблированные комнаты, расспрашивать владельцев гаражей и служащих на вокзале.
— Знаю.
— Сейчас тут мертвый сезон, и поэтому большинство прибывающих в Конкарно — это окрестные жители, которые тут всем более или менее знакомы, а также коммивояжеры и…
— Короче!
Все разговоры в кабинете стихли.
— Я и подумал, что, если кто-то приехал из Парижа или откуда-нибудь еще, чтобы отправить телеграмму…
— Представь себе, я уже понял. Дальше!
— Так вот. В тот день, когда была послана телеграмма, в Конкарно появилась одна дамочка — в синем английском костюме и в белой шляпке. Она приехала четырехчасовым поездом, а телеграмма отправлена без четверти пять.
— Багаж у нее был?
— Нет. Слушайте дальше. Она в гостинице не останавливалась. Знаете отель «Желтая собака» в конце набережной? Там она ужинала, а потом до одиннадцати сидела в кафе. Уехала, стало быть, поездом в одиннадцать сорок.
— У тебя есть доказательства?
— Пока нет, еще не успел собрать. Но я уверен, что так оно и было, потому что, поужинав, она попросила расписание поездов и ушла из кафе ровно в одиннадцать.
